Интервью c вокалистом METALLICA

«Я не из тех, держится за то, что ему дорого, и думает: "О боже, если я это потеряю, то умру!" У меня была куча барахла в закромах, понимаете? Так, к примеру, когда я рос, я переезжал и вставал вопрос: "Где мои вещи?" Я переезжал к брату, потом к Ron'у [бывшему басисту группы], а потом то да сё, и моё барахло просто... Я понял: "Да оно мне не нужно, я не хочу его видеть", так что я забыл про него. И я точно так же отношусь и ко всему остальному. Я мог бы быстро выкинуть то, за что Lars бы, скорее всего, отдал палец на отсечение. Так что в моём хранилище было кое-что... Ну смотрите. В прошлом было: "Так, вот коробка. Давайте всё свалим туда". И ты закрывал её и относил в хранилище. Так что имеется довольно прикольный материал, фотографии, которые люди дарили мне на протяжении многих лет, то, что осталось в моём чемодане или ещё где-то, и о чём потом я не вспоминал».

На вопрос о том, удивило ли его что-либо, что он нашёл в своих закромах из неслышанного, James ответил:

«О, это так здорово. Так круто. И просто удивительно, как кусочек бумаги, целлулоида, чего-то типа концертного билета, проходки оживляет забытые воспоминания и возвращает их. Всё это дает то ностальгическое ощущение из серии: "О боже, я и правда скучаю по тем временам". Ну сами знаете: "Чёрт возьми, как тогда всё было просто и всё такое, и как всё сложно стало сейчас". Но всё это заставляет меня расслабиться и не особо беспокоиться на этот счёт.

У меня были фотографии какого-то из наших с Lars'ом путешествий. Не то чтобы туров, что-то типа: "О, мы поехали в Сиэттл с METAL CHURCH и просто зависали там с ними, вместе со Skitchy". Есть фото со мной на пляже в Нидерландах, где мы вдвоём с Lars'ом зависаем, и всё из серии "Я не помню этого и какие-то люди рядом с нами. Кто это? Я понятия не имею, где они и что с ними сейчас"... Ещё кое-что с Клиффом... "О боже, это тот концерт, та сцена, у нас там были усилители под сценой" и огромное количество прекрасных воспоминаний, понимаете? И это просто... Знаете, я благодарен за то, что эти фотографии вновь вернулись в мою жизнь. Потому что иногда я скучаю по тем временам. Я скучаю по Клиффу, и сильно. Я думаю о нём достаточно часто. Но это также позволило мне понять, что дух его здесь. Его нет физически, но есть люди, которые физически находятся здесь, и давайте проводить отлично время прямо сейчас».

На вопрос о том, считает ли он справедливым утверждение о том, что сейчас он куда более спокоен и может открыто горевать о кончине Клиффа, о том, чего он старался избегать на протяжении 20 или 25 лет, и прятал всё это как можно глубже, James ответил:

«О, нет никаких сомнений. Никаких. Мы много бухали. И потом, когда Клиффа не стало, всё удвоилось, понимаете? В два раза больше бухла. И я никогда серьёзно не горевал. Конечно же, мы об этом говорили, когда вернулись к работе, вновь поехали в турне, и это якобы был способ вернуться в дело, все эти клише. Но знаете, когда я был в реабилитационном центре в 2001 году, врачи сказали мне: "Тебе надо побыть здесь ещё пару недель из-за твоих переживаний. Твоя мама и Клифф — два человека, по поводу которых ты не горевал. Тебе нужно над этим поработать". Так что мы сделали это. И я думаю, что открыв эти воспоминания, просто когда я думаю о нём, ощущая его присутствие, так проходит моя скорбь на протяжении долгого периода времени.

Мне не хватает его больше как человека, нежели как музыканта, и для меня это нечто иное. Тогда мы были очень похожи, нам обоим нравилось очень многое. Я думаю, что многому у него научился, и многому научился после его кончины. Знаете, это словно задаться вопросом: "А чтобы сделал в этот момент Клифф?" Но я думаю, что я научился больше быть собой, и именно этому он меня и учил. Он научил меня тому, что отличаться от других — это нормально, что нормально отстаивать свои убеждения. Тебе не хватит всего оружия в мире, чтобы выиграть войну, просто будь собой. Этого достаточно».