Интервью с вокалистом METALLICA

«Потребление, продажи, да всё что угодно — всё это совершенно поменялось. Но что никак не поменялось, так это процесс создания нами альбомов. У нас тонны материала. Мы сидим и рассматриваем всё, что есть. Мы хотим отобрать лучшее. Мы всегда так работали, и сколько потребуется на это времени, столько и будет выделено.

Мы не собираемся подстраиваться под вкусы потребителей просто потому, что никогда так не поступали. Мы хотим получить лучшее, и неважно, когда и сколько это займёт времени. Так что выпускать что-то новое каждый год только потому, чтобы сохранять какой-то интерес или свежий подход — не наш вариант. И если мы потухнем или случится что-то ещё — значит, так тому и быть.

Нам нужно заниматься тем, что мы делаем, так, как мы чувствуем, и в конце концов добиться того, что бы нас устроило. Мы считаем, что нам не нужно спешить с чем-либо только ради того, чтобы кого-то удовлетворить. Но тут можно говорить ещё и о том, что "чем старше ты становишься, тем меньше тебя заботит вся ерунда, что подумают, или кого что-либо не устроит».

Несмотря на то, что METALLICA продолжает работать, как и раньше, над созданием музыки, James замечает, что уделяет внимания современным технологиям и тому, как они влияют на мир: «Мне интересны перемены вокруг. Мне по-прежнему любопытно, как люди в настоящий момент получают музыку.

И чем больше мы говорим, что музыкальный бизнес совсем не тот, каким он был раньше, я всё больше рад, что всё поменялось. Эти изменения меня очень пугают просто потому, что всё меняется так быстро, и я чувствую себя старее, так как не могу за всем уследить, и нахожу, что ворчу как дед! "Эти современные детишки", ну и всё в таком духе. Но знаете, что на самом деле? Мой путь лучше? Нет. Просто это другой путь. Так что я стараюсь адаптироваться ко всему, чтобы чувствовать себя как можно комфортнее.

Я не хочу застрять в том, что было, но в этом и есть определённый комфорт, отрицать который я просто не могу. Мне нравится слушать рок 1970-х, металл начала 1980-х. Это не означает, что мне не нравится новая музыка, я бы хотел ощущать то же самое сейчас от современной музыки, что было у меня в то время, но это практически невозможно. Тогда я был подростком, и это мои подростковые воспоминания и переживания. Вот почему я считаю, что музыка крайне важна для всех. Воспоминания, сформировавшие мою жизнь, с 13-ти до 28-ми, назовём их условно подростковыми — это то время, когда ты наиболее подвержен влиянию, и ты впитываешь всё это. Так что вполне естественно, что музыка того времени для меня хороша. Но здорово то, что мы продолжаем заниматься тем, чем занимаемся, в окружающей среде, которая так поменялась. Мы можем выпускать по песне в неделю. Мы можем выложить сразу весь альбом. Мы можем отыграть пять фестивалей на каждом континенте. Столько возможностей и столько свежих идей, над которыми можно работать!»

Hetfield отмёл все разговоры о возможном отходе от дел:

«Посмотрите, музыканты никогда не уходят. Они становится менее популярными. Люди думают, что вы ушли, но нет, я по-прежнему сочиняю. Это часть меня, это то, чем я занимаюсь на этой планете. Вот зачем я сюда пришёл — я в это верю. И если я прекращу этим заниматься, часть меня умрёт.

Нет никакого отхода от дел. Так что мы будем делать это до того момента, пока сможем, лишь физическая немощь нас остановит. Мы всегда были концертной группой, но в нашем возрасте физически сложнее переносить тур. У нас у всех дети, у некоторых уже подростки, и мы хотим проводить время с семьёй. Но это не означает, что если лет через десять они начнут жить самостоятельно, мы не захотим вновь объехать земной шар. Кто знает?»