Интервью с вокалистом IRON MAIDEN

О тематике песен на новом альбоме:

«Не думаю, что нам следовало сильно углубляться в какую-то концепцию... Ну мы и не сильно в этом усердствовали. Каждая песня обладает чем-то своим. И нас в группе всего двое, я и Steve, кто серьёзно пишет лирику. Так что обычно если указано, что если Steve соавтор, то по факту он написал текст или мы могли это сделать на пару, или как-то ещё иначе. Так что четыре из десяти или одиннадцати текстов на альбоме мои, а остальное — Steve'a. Понимаете, его тексты меняются по прошествии времени и, естественно, так как я всё это пою, я стал замечать, что всё стало приобретать более личностный характер... Так что он стал больше раскрываться через песни.

Я считаю, что всё это связано с нашим путём, мы становимся старше и меняем свой взгляд на окружающий мир, и да — мы теряем друзей на этом пути. Некоторые сгинули ещё в 1980-е, но, к сожалению, чем дальше ты идёшь по жизни, тем больше утрат тебя ждёт. И я считаю, что люди начинают осознавать свой статус смертного и немного это переносят в музыку. И как я уже сказал, я не стремлюсь сильно обсуждать то, о чём он пишет, потому что это его слова, но я их пою, так что чувствую изменения в настрое от записи к записи».

О эволюции музыки группы:

«Проблема в том, что когда ты участник группы, подобной MAIDEN, ты знаешь, на что способен каждый из музыкантов по отдельности, хотя они ничего не делают и не записывают то, что могли бы, и тогда ты думаешь: "Вау! Мы бы могли ещё столько записать!" Но это лишь вопрос нахождения всех нас в подходящий момент времени в нужном месте, с подходящим ощущением — дело в таком случае лишь в том, чтобы всё это зафиксировать. И в этом вся проблема: альбомы в наше время так не появляются... Собрать всех вместе и в подходящем настрое... Это реально непросто. Если вы посмотрите на то, с чего начинали команды... Ну те, кто из... Ну понимаете, знаковые группы, они выдавали на гора одну, две, три, может, четыре записи, и если этот материал был успешен, то он оставался с ними лет на 25, если они были способны существовать столь долгое время. Они и сейчас играют что-то из того периода, потому что оно того стоит. И после такого невероятно сложно — всё идет по экспоненте — создавать что-то в таком же духе. Так что вам остаётся либо ждать лет тридцать перед тем, как вы сделаете что-то подобное, либо идти каким-то иным путём... Но если вы продолжаете записывать пластинки, то крайне сложно создать что-то отличающееся... В большинстве случаев это связано с эмоциональной составляющей — многие запираются в себе и делают то, что будет восприниматься слушателями, и не более... То есть играть то, что попроще и удобнее для тебя. Так проще что-либо создавать — количественно, и чем лучше ты становишься, тем легче тебе такое даётся. Чем лучше ты становишься как музыкант, тем проще тебе создавать пустую, бездушную и никудышную музыку. Если взять подростков, играющих на пределе своих возможностей, то старички, находящиеся по соседству с ними в студии просто не в состоянии воспроизвести нечто схожее по энергетике. Так что ключевой момент состоит в том, как, будучи такими старичками, вернуть те чувства, что есть у молодых. Я к тому, что возьмите, к примеру, THE ROLLING STONES, они полгода работают над записью... Мы же не наделены подобной роскошью. Я полагаю, что мы могли бы, но, если быть честным, я бы устал от такого — но я бы и правда мог пойти таким путём. "Давайте, ребята!" Понимаете? Но что касается нового альбома, мы немного пошли иной дорогой — кое-что всё-таки поменяли в подходе, сменили студию... Отличная студия, с прекрасным духом старой школы... Духом старой школы, но с современными технологиями, но все они скрыты, так что можно было бы просто делать вид, что всё по-старому. У нас там даже был магнитофон — старый 24-дорожечный аппарат и всё в таком духе. Мы его не использовали, но он там был, так что мы могли просто на него взглянуть и ощутить: "О, теперь нам комфортно. Ощущение, что вернулись год, этак, 1978-й". И это ощущение также внесло свою лепту в общую атмосферу».